Через Байкал на велосипеде
Внештатный корреспондент «Йода» и отчаянный путешественник Сергей Северин провёл тринадцать дней на замёрзшем озере Байкал, проехав по льду на велосипеде около 800 километров. За всё своё непростое путешествие Сергей столкнулся со многими препятствиями — непривычным бездорожьем, отсутствием воды и ночлега, поисками сотовой связи, кражей велосипеда, ураганным ветром и так далее. На этот раз мы публикуем последний выпуск путёвого дневника Северина — о том, как он закончил свою длительную экспедицию по Байкалу.
Материал подготовлен командой Plan X Adventure Team совместно с интернет-изданием «Йод»
День тринадцатый
Проснулся за пять минут до звонка будильника в тёплой палатке. За ночь я хорошо отдохнул и восстановил силы, поэтому решил проехать оставшийся километраж за один день, даже если придётся финишировать в потёмках. Хочется поскорее выехать, поэтому вещи собираю с рекордной скоростью, особенно не заботясь о том, как я их складываю. Впоследствии подобная спешка добавила мне проблем. При загрузке переднего багажника оказалось, что я положил в левую часть сумки на несколько килограммов больше, чем в правую, из-за чего приходилось часто останавливаться и разминать затекающие руки.
Во время сборов нарочно оставил примус работать вхолостую. Бензина было уже не жалко, зато появилась возможность отогревать пальцы рук, моментально теряющие чувствительность при контакте с металлическими деталями велосипеда. Во время первой палаточной ночёвки я пренебрёг таким способом, несмотря на то, что всерьёз опасался обморожения.
Выбрать дальнейший маршрут оказалось не так просто. Если выезжать на чистый лёд вчерашним путём, который привёл меня к месту ночёвки, то пришлось бы сделать большой крюк. Гораздо эффективнее было продолжать движение на юг, однако там располагались обломки льда шириной около ста метров. Добравшись до них, я понял, что протащить велосипед у меня не получится. Пришлось снимать сумки и переносить всё имущество по отдельности. На это я потратил полтора часа, за которые несколько раз чуть не переломал ноги, сильно вымотался и очень неприятно упал, ударившись рёбрами об острый кусок льда. К счастью, в конце меня ждала свежая трещина во льду и бесконечные запасы ледяной байкальской воды, которой я смог утолить жажду. Наполнив термос свежей водой, я наконец-то сел на велосипед и стал медленно выбираться на автомобильную дорогу.
Впрочем, дорога не оправдала ожидания. Здесь она не была такой же укатанной, как на этапе от Листвянки до порта Байкал, поэтому ехать приходилось со скоростью 10 километров в час. Периодически под колёсами появлялся чистый лёд, но всё чаще двигаться приходилось по едва взрыхленной свежей целине. Ситуацию осложняло ещё и то, что у дороги не было одного направления. Она часто разветвлялась, заканчивалась тупиками или полностью заметёнными участками, а вместо автомобильной колеи периодически приходилось ехать по следу снегохода. Неудивительно, что спустя пару десятков километров я сбился с пути. Езда по «снегоходке» отнимала много сил, скорость в очередной раз упала, а между тем прошла уже почти половина дня. Такими темпами я добрался бы до финиша в лучшем случае к утру. Впрочем, мне опять повезло — на горизонте появился УАЗик, благодаря которому я понял, где находится трасса.
Дорога проходила вдоль берега, но к ней нужно было пробираться через ещё одни обломки льда. Бросив велосипед среди снега, я вскарабкался на самый большой обломок и с трёхметровой высоты окинул взглядом окрестности. Наличие дороги подтвердил ещё один местный транспорт. По накатанной автомобилями ледовой трассе на огромной скорости пронеслась упряжка с собаками породы хаски, которая на фоне скал смотрелась впечатляюще.
Добравшись до колеи, лавируя сквозь льдины и трещины, расстояние до финиша было всё ещё весьма существенным. Правда, двигаясь по гладкой дороге, я поймал себя на мысли, что всего этого мне будет не хватать уже завтра, когда я доберусь до конечной точки. Всё чаще на берегу озера мелькали поселения, а на льду проносились машины с рыбаками. Вокруг Байкала кипела жизнь.
До Слюдянки — 20 километров. Дистанция одного рывка — правда, уже ночного. Вместе с заходом солнца постепенно исчезает и дневное тепло. Я начал замерзать, так как до этого по неосторожности проломил лёд у трещины и промочил ноги. Ситуация в очередной раз была на грани фола. Начали закрадываться мысль сделать ещё одну ночёвку, а утром добраться до финальной точки. Останавливал меня лишь тот факт, что координирующие мою поездку люди ожидали получить от меня сообщения этим вечером, а мне не хотелось лишний раз заставлять их волноваться. Мокрая обувь начала сильно натирать, заставляя меня останавливаться буквально каждый километр. Размышляя о том, куда поставить палатку, я решил проверить сотовую сеть. В этот же момент внезапно появился сигнал. Не став медлить, я предупредил всех о том, что планирую сделать ещё одну ночёвку.
Правда, моим планам не суждено было сбыться. Согласно навигатору, мне остаётся всего 13 километров. Сажусь в седло, делаю пару оборотов педалей и понимаю, что могу ехать ещё очень далеко. Может, это и называется вторым дыханием, о котором так любят рассуждать спортсмены-мараф
Я выезжаю на крутой берег, потом оказываюсь на шоссе. Общественный транспорт в Иркутск уже не ходит, поэтому приходится вызывать такси. Можно было бы проехать ещё сотню километров на велосипеде, но портить впечатление от путешествия ездой по шоссе совсем не хотелось.
Подъезжает такси, в которое едва влезает всё моё имущество. По пути обсуждаем с таксистом актуальные мировые события. Я пытаюсь узнать, что произошло за время моего отсутствия — водитель сетует на бессмысленность украинского конфликта, из-за которого к нему не могут приехать родственники из Киева. Нахваливает Шойгу и Кадырова. Жалуется на плохие дороги.
В аэропорту стало понятно, что общий вес моего груза вместе с велосипедом составляет чуть более 65 килограмм. На взлёте пытаюсь понять свои эмоции. Радуюсь из-за того, что реализовал давнюю мечту. Грущу, так как это приключение закончилось. Надеюсь на то, что приключений мне ещё хватит сполна.
Самолёт наконец-то отрывается от земли. Я моментально засыпаю. В наушниках негромко звучат знакомые строчки из песни Эдуарда Хиля: «под крылом самолёта о чём-то поёт зелёное море тайги».