Четвертая неделя «Полстраны под парусом»: Тепло Арктики

Глава четвертая, в которой путешественники следуют за белухами и гуляют по дну Карского моря.

Предыдущие части:

Первая неделя «Полстраны под парусом»: Дыхание севера

Вторая неделя «Полстраны под парусом: В сердце тайги

Третья неделя «Полстраны под парусом»: Край вечнозеленых помидоров

День 21. 16.07.2017

Помидоры в Дудинке все же бывают красными. Это удалось выяснить в ночь перед выходом из города, когда Артем отправился на рыбалку, а вернулся с «уловом» бутербродов и салатов.

Началось все с того, что порывом ветра в воду сдуло кусок губчатого поролона, на котором обычно сидит рулевой. Пропажу заметили, когда она дрейфовала уже в полусотне метров от берега. Попробовать догнать? Вытаскиваем из чехла вспомогательную лодку — пакрафт. Артем начинает в сумасшедшем ритме ее накачивать, я соединяю секции весла, Влад надувает подушку. И начинается погоня. С берега то и дело накрываемый темными волнами поролон еще было видно, но найти его на воде оказалось не проще, чем пресловутую иголку в стоге сена. Но, Артему удалось. «Рядовой губка спасен», — гордо доложил он, стряхивая натекшую с весла воду.

planx.media, Сергей Северин

Окрыленный спасоперацией, пакрафт сдувать он не стал, а решил с него порыбачить. Почти час полоскала блесна воды ночного Енисея, но рыбы последний так и не дал. Зато течение сказало свое слово и лодочку вынесло на берег далеко севернее стоянки катамарана «Морской слон». А там, у уреза воды, справляла чей-то день рождения шумная компания жителей Дудинки. Выплывшему к ним Артему гостеприимные северяне обрадовались, выслушали историю о путешествии из Красноярска и отпустили, снабдив полным набором угощений для остальных членов экипажа: оливье, винегрет и венец праздничного стола — бутерброды с теми самыми помидорами, которые дудинцы в шутку называют «вечнозелеными».

Эта встреча на позитивной ноте завершила череду общения с отдыхающими на городской лодочной станции, которая в погожие выходные деньки превращается в пляж. Несколько дней подряд мы паковали вещи по ночам, вследствие чего просыпались поздно и с удивлением обнаруживали себя как будто на сочинском курорте. Берег, заставленный ржавым контейнерами и алюминиевыми лодками, заполнял народ. Кто-то купается, кто-то жарит шашлыки, из машин доносится разной степени изысканности музыка. Не хватает только разносчиков чурчхеллы и пирожков. И это все за Полярным кругом, на самом севере.

День 22. 17.07.2017

Пришло время покидать гостеприимную Дудинку и напоследок я отправился в библиотеку, воспользоваться благами быстрого интернета. Перед стартом требовалось изучить спутниковые снимки ледовой обстановки, чтобы представлять, с чем столкнемся в море. Еще неделю назад в Енисейском заливе стояла огромная льдина, прибитая ветрами к его западному побережью. Взглянуть на айсберги было бы соблазнительно, но, убедившись, что проход открылся, я испытал облегчение. Теперь — только вперед.

Из Дудинки уходили под крики и прощальные пожелания собравшегося на пляже народа. За неделю стоянки в этом городе мы завели бесчисленное множество знакомств и стали своего рода достопримечательностью. Что уж говорить, если при нас отдыхающие вызывали такси «на лодочную станцию, к катамарану «Морской слон».

Едва портовые краны «столицы севера» скрылись за горизонтом, от берега к нам начало что-то приближаться. Оказалось, рыбацкая лодка. За штурвалом — крупный мужчина с располагающим лицом. Вообще в Сибири и Заполярье люди высокие и крепкие, но этот казался сущим богатырем. Именно таких изображали живописцы в качестве Ильи Муромца и прочих былинных персонажей.

В отличие от большинства горожан, рыбак горячо поддержал нашу идею дойти морями до Архангельска на надувном катамаране, но посетовал, что маршрут можно было выбрать и подлиннее. Мол, с Архангельска до самого Анадыря было бы еще интереснее. Согласимся.

А вокруг появлялись и снова исчезали за кормой пейзажи арктической природы. Вот лежащие на мшистом склоне снежные шапки. Вот в воде отражается скальный массив. А здесь на пустынном острове без растительности, словно перенесенные со съемочной площадки первых «Звездных войн», притаились домики рыбаков. Как нам объяснили, множество таких строений на берегах Енисея обусловлено тем, что их используют в качестве дач. Огорода в каменистой почве особо не разведешь, поэтому единственная цель возведения загородной резиденции заключается в выездах на рыбалку и охоту.

День 23. 18.07.2017

Катамаран «Морской слон» вошел в дельту Енисея. Вместо стройной линии, которую представляло собой течение реки предыдущие 2000 км, впереди начиналась мешанина проток, островов и заливов. Здесь потребуется все возможное внимание рулевых, чтобы удержаться на судовом ходу и не оказаться в каком-нибудь тупиковом рукаве, заканчивающемся многокилометровой песчаной отмелью.

А пока по правому борту проплывал очередной населенный пункт. Череду вытащенных на берег лодок разрывал стоящий на полянке перед домами вертолет. Ми-2 в новенькой гражданской ливрее блестел на солнце, заставляя удивляться качеству техники, находящейся в эксплуатации у жителей поселка. Я не перестаю восхищаться, какое внимание здесь, на северной границе страны, люди уделяют своим средствам передвижения. Лодочные моторы как на подбор — мощные японцы и американцы последних моделей, дорогие внедорожники в поселках, откуда уехать можно разве что в тундру, теперь еще и вертолет. Осекая себя за мысли, отдающие предвзятым отношением к провинции, невольно задаюсь вопросами: на какие деньги все это покупается и как завозится горючее? Впрочем, в любом случае отрадно, что здесь, где нет многих привычных горожанам удобств, людям не приходится себе отказывать хотя бы в транспортных средствах.

Судовой ход мы все-таки упустили. От Красноярска до Дудинки он был обставлен идеально: буи, створные знаки, обозначение опасностей. Но ближе к устью реки судоходство стало менее интенсивным и, очевидно, столь подробное обозначение фарватера сочли нецелесообразным. Поняли, что забрались не в ту протоку, мы только тогда, когда руль стали оплетать водоросли, поднимавшиеся до самой поверхности. Вправо — мель, влево — мель, впереди — то ли проход, то ли еще одна мель. Вода блестит на солнце, парит от жары и даже бинокль не позволяет разобраться в череде визуальных иллюзий. Ситуация усугублялась совершенно пропавшим течением. Если раньше сила движущейся на север воды сама толкала катамаран в нужном направлении, то сейчас, отвлекаясь от руля буквально на пять минут, восстанавливать вектор движения приходилось по компасу.

Выбирались с помощью навигатора, наметив курс между двух мелководных островов. Выйдя на глубину, вернулись к восточному берегу и твердо решили больше не пытаться сократить, обойдя очередной остров слева.

День 24. 19.07.2017

Вторые сутки безостановочного движения дали плоды. Найдя выход из лабиринта дельты, «Морской слон» вырвался на оперативный простор нижнего течения Енисея. Здесь от берега до берега расстояние превышало 20 км, что позволило бы даже свободно использовать паруса, если бы не идеальный штиль. Он сопровождал нас с самой Дудинки и, в комплекте с палящим на безоблачном небе солнце, заставлял все серьезнее размышлять о купании.

Случай искупаться на идеальном песчаном пляже представился возле поселка Воронцово, лежащем на фронтире между рекой и морем. С юга от поселка простирается течение Енисея, а сразу за ним начинается Карское море.

Когда до заветного берега с купанием оставалось каких-то пару километров, жара стала невыносимой. Весь экипаж полез в воду прямо с борта, и это нетерпение стоило запасам гигиенических принадлежностей двух кусков мыла. Шутки про то, что с количеством утопленных за экспедицию брусков скоро вода в Енисее станет похожей на шампунь, уже поднадоели, поэтому за третьим мылом, которое выскользнуло из рук уже у меня, пришлось нырять.

planx.media, Сергей Северин

Остановку совершили в пятистах метрах от Воронцово, у колоритно выброшенного на берег судна. Рядом с ним на песчаной косе расположилось пятно нерастаявшего снега, а дальше, на сколько хватало глаз, тянулась тундра. Крупные деревья исчезли давно, уступив жизненное пространство карликовым березкам, но здесь и этим представителей флоры не находилось места. На километры тянулся ровный ковер мхов, так и манящих прогуляться по нему и, утомившись, прилечь на их мягкую поверхность. Но задумавших такую авантюру ждет горькое разочарование, визуализированное в виде орд голодных комаров, облепляющих любую незакрытую часть тела. Говорят, сибирский комар может закусать нечаянно заснувшего в тайге человека до шока от кровопотери. Но заполярный кровосос своему более южному собрату даст фору. Как по количеству, так и по размеру.

Стоянку «Морского слона» не обделили вниманием воронцовские промысловики, и у нас вновь появилась свежая рыба. В благодарность презентовали гостеприимным визитерам несколько блесен — они как раз собирались ехать за тайменем со спиннингами.

planx.media, Сергей Северин

Пока на оперативно разведенном костре жарилась рыбка, искали спасения от комаров в воде. Благо погода позволяла — на солнце температура достигла +33 градусов. Заполярный курорт!

День 25. 20.07.2017

Енисейский залив Карского моря. Попутный ветер несет катамаран на север и я понимаю, что впереди самый сложный и интригующий участок маршрута. Река изначально воспринималась как полигон для разминки перед Северным Ледовитым океаном. Там и берега всегда были рядом, и течение помогало. А море должно показать, действительно ли мы готовы к Арктике.

planx.media, Сергей Северин

В Карском море экипажу катамарана придется пересекать широкие заливы, где до ближайшей земли будет больше 30 км, искать проходы к берегу сквозь полосы мелководий, а также подняться до самой северной точки маршрута, лежащей за 73 параллелью.

Но пока земля была рядом и легкий бриз толкал «Морского слона» со скоростью 5 км/ч. Кажется, что это совсем немного, но за сутки и она позволяет пройти больше сотни километров. К тому же надо экономить бензин. В Арктике топливо на вес золота и пополнить его запасы до Амдермы у нас вряд ли получится. Там еще с зимы, завезенная вездеходом, нас дожидается бочка 92-го.

Размышления о запасах топлива и провизии прервало громкое фырканье. Белухи! Сперва в сотне метрах от борта, а потом все ближе и ближе из воды показывались гладкие спины. Морские животные явно заинтересовались катамараном и начали преследование. Тройка самых любопытных вынырнула на поверхность прямо за кормой, а затем плавно нырнула под катамаран. Еще минуту мы готовились к тому, что они могут всплыть под нашим дном, но нет — звук выбрасываемой воды донесся спереди.

OLYMPUS DIGITAL CAMERA

Ветер то и дело стихал до 3 м/с, но снова перейти с парусов на мотор мы так и не решились — не хотелось спугнуть шумом волшебное зрелище. Так и двигались по Енисейскому заливу: впереди катамаран «Морской слон» под полным парусным вооружением, а сзади, эскортом, белухи. Оказалось, что по ним, помимо прочего, удобно определять глубины. Выяснили это, пропахав рулем мелководное дно. Еще по речной привычке приблизились на два километра к берегу и, едва успев заметить исчезновение наших сопровождающих, влетели в мелководную банку. Оглядевшись, заметили вздымающиеся фонтаны брызг на траверзе правого борта и уверенно повернули в сторону фыркающих белух. Как оказалось, верно. Там, где резвились животные, был свал в глубину. Но самым, по моему мнению, впечатляющим зрелищем ночи, было синхронное выныривание взрослой белухи вместе со своим малышом, шкура которого еще отдавала серым оттенком.

К утру ветер разгулялся и скорость при его порывах достигла 11 км/ч. Паруса поставили «на бабочку». Передний, стаксель, развернули в сторону правого борта, а задний, грот, — в сторону левого. При такой постановке и попутном ветре паруса балансируют друг друга и рулевому достаточно упереть румпель в рундук и отдыхать, наслаждаясь своеобразным автопилотом.

Весь экипаж адаптировался к ритму восьмичасовых парных вахт и начала даже возникать мысль, что по возвращению в Петербург нас ждет мучительная акклиматизация возвращения к исключительно дневному ритму жизни. У каждой пары уже выработались свои традиции: кто-то начинает дежурство на руле с включения колонки с забористым стоунер-роком, кто-то не мыслит вахту без обязательного «утреннего» кофе.

И, конечно, ни один восьмичасовой спринт не обходится без приключений. В нашу с Артемом вахту путь преградил плавучий лесоповал. Мы шли под парусами, наслаждаясь видами заснеженных берегов в 12 км по левому борту, как в баллон что-то ударилось. Бросаюсь к зажиму натяжителя руля, выстегиваю, предполагая, что катамаран снова выскочил на мель. Но нет. Что-то прокатывается под днищем и, поднимая рулевое перо, выскальзывает из-под кормы. Бревно! Оно набрало в себя воды и было совершенно незаметно на фоне рушащихся гребней волн.

К счастью, надувные баллоны уцелели. Перед отъездом в Арктику в петербургском «Тайм Триале», специализирующимся на надувных лодках и изделиях из ПВХ, нам усилили корпуса дополнительным слоем ткани. Но, опасаясь чрезмерного увеличения массы катамарана, мы заказывали бронирование только внешней стороны баллонов. От угроз, проходящих точно под днищем, дополнительной защиты нет. А значит, надо глядеть в оба.

planx.media, Сергей Северин

Откуда они взялись посреди открытого моря, было загадкой. Но вскоре наше движение превратилось в слалом между дрейфующими бревнами. Большинство из них явно остались в море еще со времен сплава леса по сибирским рекам, имея характерные опиленные края и примерно одинаковое сечение. Но порой мимо проносились целые древесные стволы, очевидно, попавшие в воду естественным путем.

День 26. 21.07.2017

Андрей с Владом ночью совершили «прыжок» через пролив на остров Олений. Изучая опыт яхтенных капитанов, бывавших в Арктике на надувных разборных катамаранов, мы знали, что все они проходили между материком и островом. Но при этом отговаривали всех последователей делать то же самое — пролив представлял собой лабиринт мелей, лезть в который ради сокращения пути на сотню километров не хотелось.

Первая остановка на Оленьем случилась в точке, лаконично обозначенной на картах как «рыбхоз». Нам требовалось пополнить запасы пресной воды и капитан, рассудив, что домики на берегу должны стоять возле хоть какого-то водоема, решил заглянуть в крошечный поселок. Именно здесь мы впервые встретили место, где не смогли вытащить катамаран на сушу. В десятке метров от уреза воды глубина составляла каких-то 15 сантиметров и судно село на баллоны. Рассчитывая привязать якорный конец к одной из разбросанных на берегу коряг, я отважно спрыгнул на воду в сапогах и тут же за это поплатился. 15-сантиметровая глубина закончилась сразу же — между берегом и мелью, на которой мы встали, глубина была по пояс. Увидев такую картину, коллеги молча облачились в неопреновые гидрокостюмы, и в таком виде заявились к хозяевам изб.

planx.media, Сергей Северин

Выяснилось, что сюда на лето с рыболовно-промысловыми целями заезжают жители Воронцово. По ночному времени долгого общения не вышло, но хозяева посоветовали зайти на северную оконечность острова, где располагается полярная станция с персоналом из Петербурга.

Дойти до полярки одним махом не удалось. Наше внимание привлекла полоска припайного льда, раскинувшаяся на несколько километров вдоль берега. Тающие глыбы, обрушивающиеся многотонными кусками в прибой, представляли собой величественное зрелище. Но это были лишь остатки былого величия. Спутниковые снимки недельной давности показывали, что здесь стояла громада нерастаявшего льда, уходившая в море на километры. А сейчас от нее осталась лишь узкая полоска вдоль побережья, до которой пока не дотянулся нагревающийся на солнце океан.

planx.media, Сергей Северин

Сразу за льдами показались строения полярной станции и разбросанные еще с советских времен бочки из-под горючего. В наших планах было лишь засвидетельствовать почтение землякам-петербуржцам, однако открывший дверь дизелист Василий без лишних слов увел весь экипаж «Морского слона» за стол. Мы в пути почти месяц и удивительным чувством было сесть на твердой земле, в тепле, на стул, оперевшись локтями на столешницу. Тут же на ней появились бутерброды с колбасой, копченая и соленая рыба, чай и кофе. В очередной раз поражаюсь северному гостеприимству, когда любых путников в любом доме принимают как родных. При этом люди сами могут жить в спартанских условиях, но не пожалеют лучших продуктов, чтобы встретить гостей.

planx.media, Сергей Северин

Василий, встретивший нас, на полярке первый год. До этого работал на флоте, перегонял суда по Северному морскому пути, бывал даже механиком на колесном теплоходе. Сейчас он следит за дизелем, обеспечивающим работу контрольно-корректирующей станции спутниковой навигации, и исполняет обязанности повара. На станцию как раз на днях привезли годовые запасы провизии и нам удалось отблагодарить гостеприимных хозяев, перетаскав с улицы оставшиеся мешки с мукой и сахаром.

Еще один Василий, начальник станции и ее старожил, рассказал, что ее вероятнее всего расформируют. Оборудование перенесут на Диксон, где обслуживать корректирующее оборудование будет не в пример дешевле. На Олений забросить персонал, топливо и провизию можно только вертолетом. Только это встает в кругленькую сумму. А еще зарплата трем сотрудникам, спутниковая связь и телевидение, страховки и сопутствующие расходы. А Диксон — крупный арктический порт, где логистических трудностей станет сильно меньше.

planx.media, Сергей Северин

Да и сейчас полярная станция похожа на тень своего советского прошлого. Тогда она выполняла и метеорологические функции, и военные. От оборонного ведомства полярникам достались в наследство обшитые теплоизоляцией КУНГи с разбитым оборудованием. Когда-то секретные платы выдраны из слотов, а в ящиках кое-где сохранились лампы со штампами ОТК. В тундре, соседствуя с ржавыми бочками, доживают свой век гусеничные транспортеры и трактора. Кому они принадлежали, военным или гражданским полярникам, уже не поймешь.

planx.media, Сергей Северин

Пока сидим за столом, начальник станции рассказывает о долгих холодных зимах на Оленьем. Тепло и бесснежно здесь только в июле и августе. Еще месяц назад домики были скрыты слоем снега, а до дизельной приходилось вытаптывать дорогу. Многие, приезжающие на годовую смену в Арктику, не выдерживают суровых условий и одиночества — пытаются улететь санрейсом под предлогом плохого самочувствия. Скрашивает местный быт питомец полярников — собака Пуля, удивительно похожая выражением морды на песца. Она еще совсем молодая, но буквально неделю назад принесла первый помет — шестерых щенков. А ее мать, жившая раньше на станции, была истинным полярным хищником. Василий показывал видео с камер наблюдения, как собачка, не превышающая ростом сорока сантиметров, дразнит огромного белого медведя, кусая его за задние лапы и ловко отскакивая в моменты контратаки.

planx.media, Сергей Северин

Уехать, окутанные полярным гостеприимством, смогли только к вечеру. С собой нас снабдили запасом консервов, свежей рыбой и сладостями. Отказаться было невозможно, хотя и своих продуктов хватало.

Приподнятое настроение от встречи с земляками сменилось сосредоточенной серьезностью, едва вышли в море. Нам предстоял первый по-настоящему опасный этап — пересечение Гыданской губы. А это почти 70 км от берега до берега, где в случае непогоды укрыться будет негде.

По спутниковой связи скачали прогноз. В условиях ограниченного трафика он представляет собой ужатый файл формата GRIB, который в специальной программе разворачивается в интерактивную карту. На ней видно направление ветра, его скорость, характеристики волны и другие метеоданные. Можно запустить анимацию и посмотреть, как будет меняться погода в ближайшие несколько суток. В нашем случае погода благоприятствовала — обещали 24 часа почти полного штиля.

Первую половину «прыжка» — 35 км — прошли, как говорится, без сучка, без задоринки. А потом, оглянувшись за борт, я увидел дно. Ни в одной из наших карт в этом месте не была обозначена мель. Даже намеков на нее не было. Но тем не менее, глубина падала. Заскрежетал по песку руль, потом стало не хватать глубины даже мотору. В сотне метров по левому борту характерно вздымающиеся волны обрисовали линию подъема грунта — там слой воды над песчаным дном не превышал 10 см. Изрядно поразившись такому явлению, записали для последователей координаты середины опасного участка: N 72.69974 E 76.40229 (примечание: впервые отмель была обнаружена в 1737 году экспедицией лейтенанта Д.Л. Овцына). Но как выбираться? Усилившийся ветер подсказал решение — не опуская руль, поставили стаксель и понеслись, изредка подруливая веслом, куда-то на северо-запад.

В конце-концов плестись непонятно куда с минимальной скоростью надоело и Артем предложил решение, отдающее оригинальностью: почему бы не прогуляться пешком по дну Карского моря? И, не раздумывая, полез в гидрокостюм. Вскоре катамаран на пешеходной тяге набрал 6 км/ч, подгоняемый не только мускульной силой, но и каскадом шуток о том, как в океане гуляли ногами по воде. Многое из этой поездки забудется с годами, но как же здорово с ностальгическим кокетством вспоминать именно такие моменты.

Символом спасения от мелководья вновь стало морское животное. Едва глубина начала увеличиваться, возле катамарана показалась голова. В первые секунды я резко переложил руль от себя, пытаясь уклониться от столкновения с очередным деревом, но потом понял, что это «дерево» — живое. Это любопытная нерпа с темной, как размокший ствол, головой, выныривала и наблюдала за необычным для арктического моря зрелищем.

planx.media, Сергей Северин

День 27. 22.07.2017

Мы шли на остров Шокальского. Особой нужды в этом не было, но хотелось подняться до 73 градуса, выйдя на берег в самой северной из возможных точек маршрута «Полстраны под парусом».

Волны, игнорируя направление слабого ветерка, уверенно неслись со стороны Полюса и интересной задачей стало выбрать место швартовки, чтобы укрыться от мощной приливной волны, обрушивающейся на берега острова. Чтобы высадка оказалась еще интереснее, откуда-то с востока принесло туман. Видимость упала до каких-то 50 метров и ничего не оставалось, как довериться навигатору. Он показал, что где-то на северной части острова есть река шириной в пару десятков метров.

Туда, преодолев мелководный бар, образовывающийся от столкновения морских волн и течения, мягко вплыл катамаран, уткнувшись носами в глинистый берег. На Шокальского стояла тишина, разрываемая только далекими криками чаек. Вдалеке, на границе видимости, пасся одинокий олень, а русло реки заполняли сотни и тысячи разнокалиберных бревен, неведомо какой силой заброшенных на полкилометра вглубь острова.

Поздравив друг друга со своеобразным экватором путешествия, после которого двигаться мы будем в более южные широты, отправились прогуляться и, как оказалось, не зря. Я видел ледники Новой Зеландии, фьорды Норвегии и барханы перуанских пустынь, но по монументальности это зрелище вошло в лидеры моего собственного рейтинга красот природы. На фоне соленых волн на километры протянулась полоса льда, от которой шел пар. Он, в свою очередь, размачивал стену берегового грунта. От нее, несмотря на залегающий слой вечной мерзлоты, откалывались и падали на белоснежную поверхность массивные куски земли, покрытые слоем тундровых мхов. И над всей этой картиной, как вишенка на торте, парили чайки. Несколько часов мы просидели на берегу, не в состоянии оторваться от этой величественной картины борьбы сил природы. Сколько метров береговой линии разрушает море ежегодно? Кто знает, но выглядит это потрясающе.

planx.media, Сергей Северин

Когда экипаж «Морского слона» вернулся к своему судну, выяснилось, что начался отлив. Там, где была вода, проявилось дно и катамаран сел на него передними оконечностями баллонов. Еще пару часов и, возможно, столкнуть его в воду уже не получилось бы. Но мы успели и попробуем успеть сделать еще кое-что — поймать погоду для следующего «прыжка». На сей раз — через Обскую губу.

planx.media, Сергей Северин

Читайте далее:

Пятая неделя «Полстраны под парусом»: Испытание морем

Шестая неделя «Полстраны под парусом»: Бросок на Амдерму

Седьмая неделя «Полстраны под парусом»: В плену океана

Восьмая неделя «Полстраны под парусом»: Граница двух морей

Девятая неделя «Полстраны под парусом»: Бескрайнее серое море

Десятая неделя «Полстраны под парусом»: Пустыня у моря

Одиннадцатая неделя «Полстраны под парусом»: Путь на юг

Нас поддержали

Информационные партнеры

Поделиться с друзьями
Подписаться на нашу рассылку