Главная / Статьи / Вторая неделя «Полстраны под парусом»: В сердце тайги

12 июля 2017, Красноярский край, Россия

Проект — «Полстраны под парусом (завершен)»

Вторая неделя «Полстраны под парусом»: В сердце тайги

Глава вторая, в которой путешественники гонятся за палаткой и идут в гости к Сталину.

Предыдущая часть:

Первая неделя «Полстраны под парусом»: Дыхание севера

День 6. 01.07.2017

Медведь так и не пришел. Не сказать, что его визит скрасил бы картину мира, но в первую же неделю пути сидеть на берегу тяжело. Путешествие, к которому готовились полтора года, наконец началось, и всех томила жажда новых впечатлений. А тут — обстоятельства. С иными бороться можно, недаром ведь говорят, что туризм — это умение использовать взятые ненужные вещи вместо забытых нужных. Но с погодой не поспоришь.

Поэтому, проигнорировав возможность, обливаясь брызгами волн и обветривая лица, прорываться против стихии, мы остались на берегу. Время решили потратить на проверку в боевых условиях спутниковой связи.

Арктика — регион удаленный не только территориально. Коммуникацию его жителей с «большой землей» осложняет еще и отсутствие привычных жителю мегаполисов благ сотовой связи вкупе с выходом в сеть. Конечно, в самых крупных поселках по берегу Северного Ледовитого океана появились вышки телеком-операторов, но пока это капля в море. А нам потребуется возможность не только звонить, но и пользоваться интернетом в любой точке маршрута. Зачем? Во-первых, отправлять эти самые строки вместе с фотографиями. Во-вторых, получать оперативные прогнозы погоды, рассчитывая по ним длительность автономных переходов. Это на Енисее при усилении ветра можно свернуть в сторону берега и уже через пять минут греться у уютного костерка. В океане же простая операция швартовки может обернуться целым приключением, если попасть в непогоду и не знать, где укрыться. Поэтому связь нужна стабильная, спутниковая.

С ней тоже не всё просто. Операторов такой связи в мире можно пересчитать по пальцам. Но и это не все. Камень преткновения — расположение группировки спутников на небосводе. У большинства операторов они вращаются на орбите примерно над линией экватора. Учитывая изгиб земного шара, посылать сигнал на такие спутники из приполярных районов придется под очень острым углом к горизонту. Поэтому, например, самый распространенный морской оператор спутниковой связи — Inmarsat — заявляет об устойчивом покрытии только до 70-й параллели. А наш маршрут, включая самый сложный участок Карского моря, проляжет в широтах вплоть до 73 градуса. Поэтому альтернатив у экспедиции «Полстраны под парусом» попросту не было — только Iridium, спутники которого охватывают всю поверхность планеты. Это самая дорогая связь из имеющихся на рынке как по тарификации, так и по стоимости оборудования.

На борту катамарана «Морской слон» спутниковая связь представлена трекером, с которого каждый вечер родным отправляется маячок с координатами, и судовым терминалом для звонков и выхода в сеть. Его удалось достать за две недели до старта, и первым впечатлением был шок — куда же мы его засунем? Основу терминала составляет грибовидная антенна размером с колесо легковушки. К ней подключается роутер и старорежимного вида трубка, как у домашних телефонов времен начала 2000-х годов.

В итоге антенна поселилась внутри каюты в специально сконструированном для нее рундуке, а для использования экипаж «Морского слона», борясь с качкой и теснотой, переносит ее на спальное место. Питается это удовольствие от бортовой 12-вольтовой сети, представленной комплектом из буферного автомобильного аккумулятора, зарядки к нему и компактного бензогенератора. Не самое лаконичное решение, но работает. Зато как элегантно позвонить домой, когда за окном палатки бушует стихия, говоря «Звоню со спутника. Координаты — 66 параллель. Ну, как у вас дела?».

И вот, сделав по паре звонков, мы не удержались и вышли на воду. Ветер, казалось бы, стих, но посередине реки бежали седые от барашков волны. Приходилось держаться берегов, рискуя «найти» рулем песчаную банку(мель) или торчащий из темной воды камень. В таком режиме шли до утра, пока стихия вновь не взялась за старое. Очередную вынужденную стоянку на якоре скрасила только аудиокнига. Засыпали под «1000 и одну ночь», смешивая впечатления от собственных приключений с фантастическими историями давно ушедших дней.

День 7. 02.07.2017

Проснулись от рева лодочных моторов. Оказалось, что мы не дошли каких-то 30 км до поселка, откуда поутру на промысел отправились рыбаки. Красный катамаран, контрастирующий с темным береговым ландшафтом, не мог не привлечь внимания. И каждая лодка старалась проехать как можно ближе, чтобы разглядеть, как на борту устроен быт и что за мотор висит на транце «Морского слона». Лодочные двигатели на Енисее сродни автомобилям в мегаполисе. Лодки-то у всех примерно одинаковые, а вот за кормой — предмет гордости каждого промысловика. Любой диалог с сибиряками так или иначе сводится к обсуждению железного сердца судна. «Сколько тянет? А как с расходом? Двухтактный, да?», — без этих вопросов вас просто так не отпустят.

Пользуясь погодой, мы решили печь блины. Выяснилось, что в суете предстартовых закупок муки взяли какое-то невообразимое количество — килограмм 20. Самое время распечатать эти запасы. За блинами последовали лепешки — недаром все собеседники-сибиряки говорили, что по берегам Енисея хлеба нет, все пекут сами. Решили последовать этой традиции, тем более что начинка для лепешек нашлась прямо под ногами. В месте нашей высадки, среди выброшенного на берег плавника и булыжников, рос дикий лук. За минуту у каждого в руках появилось по букету зеленых стеблей, которые и отправились на сковороду. А пока на костре шкварчал завтрак, обед и ужин в одном флаконе, сели писать письма.

Не на бумаге, конечно, а с ноутбука. Но все равно. Отсутствие безлимитной связи сделало невозможной сиюминутную суетливость мессенджеров и соцсетей, а заставило вернуться к отдающему эстетикой прошлого формату длинных писем, с неспешными описаниями впечатлений и рассказами об эмоциях.

На закате Артем читал вслух Михаила Веллера, заявив, что экспедиция — отличное время для тренировки дикции. Заслушалась даже природа, и к полуночи вечер стих. Как ни жаль покидать островок спокойствия, созданный вкусной едой на костре и уютными хлопотами, а идти надо.

Это была та самая ночь, когда я понял, что север ближе, чем кажется. Наступили белые ночи, а с ними пришли холода. Знаменитые белые ночи родного Петербурга и то, что происходит здесь — две большие разницы. Чувство было уже знакомо нам по путешествиям на Кольский полуостров. Если не смотреть на часы, изменение времени суток заметно только по резко падающей температуре. Солнце в глазах рулевого, стоящего ночную вахту, стремительно проносится вдоль горизонта и вновь взмывает в зенит. Значит, наступил полдень — пора будить следующего дежурного.

Изменилась и линия горизонта. Она все чаще теряет четкость, смешивая, словно миксером, воду с небом. Острова и далекие берега словно парят в воздухе. Чувство, как будто подплываешь к краю мира. «Мощностей не хватает в таких краях, горизонт плохо рендерится», — шутит на руле капитан. Он на ночной вахте стоит в наушниках с аудиокнигами. Говорит, коротать часы вместе с Шекспиром и Хемингуэем интереснее.

В мою вахту хватает своих чудес. По левому борту появляются песчаные барханы береговой линии, из воды торчат облизанные волнами банки. На них — чайки. Все это я уже видел — такие же пейзажи есть на Белом море, по берегам Варзуги. Этакая северная пустыня, стремительно наступающая на человеческое жилье и заносящая песками дома по уровень окон.

День 8. 03.07.2017

У борта «Морского слона» швартуется очередная лодка. «Москвичи что ли?», — спрашивают улыбчивые мужики. «Нет, с Питера мы», — откликаемся сквозь шум волны. Оказалось, что гостей из столицы на Енисее стало удивительно много. Свою роль сыграл и знаменитый фильм «Счастливые люди», события которого разворачиваются как раз на берегах великой реки. Впечатленные пейзажами из киноленты, в Сибирь потянулись охотники, рыбаки и любители сплавов. Кто-то повторяет наш речной маршрут из Красноярска в Дудинку, кто-то уходит на впадающие в Енисей реки, зачастую перетаскивая свои лодки с одной на другую по таежным тропам.

По совету сибиряков заходим в устье одной из рек — попытать удачу на спиннинг. Рыбы нет, зато берег испещрен медвежьими следами. Здесь, похоже, прошла целая семья, поскальзываясь, как и мы, на прибрежной глине и съезжая в воду. Самый крупный след косолапого — длиной с сапог 43 размера. Не хотелось бы с таким встретиться, оказавшись между вязким дном мелководной реки и обрывистым склоном с непроходимыми кустами. Огнестрельного оружия с собой у нас нет, но на всякий случай взяты отпугивающие баллоны Udap Bear Sprey с мощным перцовым спреем — гораздо более эффективным, чем используют для самообороны. Их придумали где-то на севере Штатов для защиты от гризли. Так что есть надежда, что они справятся с его российским бурым собратом.

Едва медвежий берег растаял за кормой, впереди появились дома. Поселок, а значит и возможность проверить теорию об отсутствии хлеба в сибирских сельмагах. У причала экипаж «Морского слона» встречали местные ребятишки. На простейшие снасти они ловили на червя рыбу. И успешно ловили! То и дело с радостным криком кто-нибудь из них доставал окуня и тут же скармливал его дворняге. Собака была в восторге.
— Ребята, а где у вас магазин?, — спросил об актуальном Андрей.
— На горе, напротив Совета, — важно ответил старший.

Тот самый Совет найти не удалось, а магазин обнаружился легко, выделяясь среди пошарпанных изб свежей металлической кровлей. Он, как это обычно и бывает, объединял в себе и продуктовый, и хозтоварный, и магазин одежды. Цены уже северные. Хлеб — 70 рублей за буханку, пачка зефира — 300.

К вечеру появился наш извечный спутник — встречный ветер. Из него вынырнула лодка с рыбаками. Ее рулевой поразил своей колоритностью — как будто сошел со страниц книги Арсеньева «В дебрях Уссурийского края». Раскосые глаза со смеющимися морщинками вокруг них, промысловый нож на поясе, потертый костюм «Горка». После обмена новостями о погоде, маршруте и настроении рыбаки отчалили, но минуту спустя вновь пришвартовались у нашего надувного борта. «Держите, покушайте рыбки», — с улыбкой протянул рыбак двухкилограммового язя. Вот это подарок!

Ночные вахты Андрея с Владом полностью перешли на невербальное общение — у одного аудиокниги, у другого музыка. Теперь за восьмичасовую вахту они перебрасываются лишь парой фраз, когда это действительно необходимо или поделиться чем-то интересным.

День 9. 04.07.2017

Проснулся я от тишины, тесноты и качки. Значит снова разгулялся ветер и придется ждать у реки погоды. Но есть и хорошие новости — эта стоянка пришлась на устье ручейка, впадающего в Енисей. Почему-то сразу возникло чувство, что это место будет удачным для рыбалки. От нетерпения бужу ребят и прошу помочь со швартовкой к берегу. Выбегаю со спиннингом и спустя пять минут с глубины сантиметров 20 вытаскиваю хариуса.

Вдохновленный этим, я пытаюсь подняться выше по течению, но хорошего понемногу. Русло перегораживает бурелом.

Разгорается костер, а в это время каждый занят своим делом. Артем с Владом собирают дикий чабрец, Андрей фотографирует таежные пейзажи, а я вожусь с костром. Спустя час все собираются на трапезу: рис с луком, жареные язь и хариус.

После ужина вновь разбредаемся по тайге. Лес похож на наш, карельский, множеством брусничных кустов, но явно отличается преобладанием папоротниковых. В какой-то сотне метров от берега дорогу путешественникам пересекает тропа. Куда она ведет? Памятен случай, когда Андрей на карельской Воттовааре устремился по такой же и вышел в итоге к медвежьей берлоге — тропа была звериная. Но эта выводит нас к уютной охотничьей избушке. В таких же мы с капитаном ночевали в далеком, как сейчас кажется, 2015 году, когда зимой по льду пересекали замерзший Байкал. Словно вернувшись в то время, мы видим покосившийся вход, аккуратную поленницу перед ним, развешанные по стенам кастрюли и чайники, порванный полиэтилен вместо стекла на одиноком окне. Внутри традиционная печка-буржуйка и деревянные лавки.

От избы тропа уводит дальше. Устремляемся по ней и выходим к тому же ручью, в устье которого мне попался хариус. Подоходим к воде и спугиваем рыбу. Небольшую, но все же. Каждый раз, видя такое, я удивляюсь — как в реке метровой ширины с глубиной по колено может быть жизнь?

Вечерняя погода оставляла желать лучшего — ветер только разгулялся. С собой у нас были палатки для ночевок на берегу, и мне показалось хорошей идеей переночевать на твердой земле. Хорошая идея оставалась таковой, пока не началось «строительство» временного жилища. Поставив каркас и натянув внутреннюю сетку, я отвлекся, чтобы взять тент. Беспощадный ветер не терял времени даром и, подхватив хрупкую конструкцию, покатил ее по берегу.

Картина складывалась комичная. Впереди несется, подобно степному перекати-поле, палатка, а сзади с непечатными выражениями, спотыкаясь о камни и коряги, бегу я. С боков наперерез летящей палатке бросаются Андрей с Артемом. Наконец, беглянка поймана. Удивительно, но хрупкие композитные дуги палатки не пострадали. Возвращаем ее на место, и я после динамичного дня ухожу в объятья сна без ставшей уже привычной качки.

День 10. 05.07.2017

Утро облегчения не принесло. Ветер баламутит воду, и на завтрак друзьям подаю рис с речным песком. Попытки набрать воду в кружку приводят к поразительным результатам — на дне плещется с полсантиметра хрустящего на зубах содержимого енисейского дна.

Долгожданное чудо случается — ветер стихает. С волнением — а вдруг снова раздует — собираем вещи, снимаем с берега якоря и запрыгиваем на катамаран. Завожу мотор и в последний момент решаю попытать удачу, забросив прямо с борта судна блесну. В одну сторону, в другую, и вдруг — глухой удар, отдающийся прямо в руку. Зацепил корягу? Нет, зацеп движется! Соперник по другую сторону лески нешуточный. Перешагиваю через руль, занимая более удобную позицию, и начинаю вытаскивать. Блеск у поверхности воды — жерех! Понимаю, что такую рыбу на палубу мне не выкинуть, и пытаюсь выскочить на берег. С трудом обношу спиннинг через ванты и спрыгиваю в вязкую кашу прибоя. Рыба, воспользовавшись деликатным моментом, пытается уйти под борт катамарана. Опасно, ведь блесна с тройным крючком торчит наружу и способна прорезать надувной баллон. Рискуя потерять добычу, натягиваю спиннинг до предела и вывожу жереха на берег. Есть! Первая серьезная добыча за экспедицию.

Вдохновленный успехом, встаю на первую вахту рулевого. Подумав, мы решили отказаться от 6-часовых дежурств на человека, перейдя на 8-часовые, в которые бодрствуют сразу двое. Один управляет судном, второй отдыхает и хозяйствует: доливает моторную канистру при движении под вспомогательным двигателем и готовит еду на весь экипаж. Так действительно будет проще, но, с учетом белых ночей, ощущение времени совсем потеряется — проверено заполярными автопутешествиями.

Передача вахты на руле — процесс ответственный. Никто не делает это четко по времени, все стараются пройти какую-то ключевую точку и только потом отдавать управление. Мне досталось разойтись в конце дежурства со встречным судном. От створа приближался паром, палуба которого заполнена автомобилями. Откуда он идет? С Дудинки, куда и нам предстоит прибыть спустя несколько дней, если позволит погода. С борта помигали светом. Ответил кратковременным включением огня на топе мачты. Следом с судна послышались звуки из громкоговорителя: «Счастливого пути. Здоровья и хорошего настроения!». Настроение действительно поднялось. Сибирская гостеприимность как она есть!

Вахту сдавал, как назло, под встречные порывы ветра. На катамаране вновь пошли разговоры о том, чтобы отстояться. Но с левого берега мелководные песчаные банки, с правого — отвесные скалы. Комфортных мест нет, а значит, придется прорываться сквозь капризы природы. И ребята прорвались. К 6 утра катамаран «Морской слон» был воткнут носами в прибрежный песок близ Туруханска. Остановка была оправдана — требовался визит в магазин за картошкой для супа из жереха. Размер населенного пункта был виден по ценам. Хлеб здесь взяли всего по 30 рублей за буханку, картошку — за 90. Бюджетно!

День 11. 06.07.2017

Короткий сон, и снова за руль. На реке долгожданный штиль, с неба вовсю палит солнце, но все равно холодно. Приходится распаковывать свой баул с арктической одеждой. Андрей с Владом свои комбинезоны-поплавки, выполняющие одновременно функции теплой одежды и спасжилета, достали еще несколько дней назад, но я держался до последнего. Но, кажется, время пришло.

Пока переодевался, с кормы подкрался буксир-толкач с баржей, загруженной трубами. Судовой ход сузился, и нам пришлось выйти за его пределы, чтобы пропустить «большого брата». Оттуда с благодарностью ответили гудком.

Только разминувшись с речным грузовиком, на горизонте появился ослепительный теплоход. Подобные курсируют по маршруту Красноярск-Дудинка, проходя это расстояние меньше, чем за неделю. Еще за пару километров до точки рандеву в бинокль стали видны вспышки фотокамер с верхней палубы. Очевидно, путешествуют любители круизов. Вблизи великолепие белоснежного судна стало еще очевиднее. Наверняка, судну уже лет 30, но блеск палуб, разрезаемая форштевнем волна заставляет осознать — его капитану есть, чем гордиться. С мостика раздается сигнал — нас заметили и приветствуют.

День 12. 07.07.2017

Утро встречает пасмурным небом и моросящим дождем. Зато прошли новую веху — северный Полярный круг. Рядом с ним — поселок Курейка, в котором по приговору царского суда отбывал ссылку Иосиф Джугашвили — товарищ Сталин. Смахнув скупую слезу воспоминаний, он приказал норильским заключенным возвести над избой, где он жил, большое здание — пантеон. И с 1952 по 1954 годы двухчасовая экскурсия была обязательна для всех пассажиров судов, курсировавших по этому маршрту. Там и правда было на что посмотреть — сваи и панели из лиственницы, зеркальные окна, бархат, свет от специальной электростанции. А рядом — десятиметровая статуя вождя, которую было видно с Енисея. Но произошло разоблачение культа личности, и в 1961 году, как пишут, статую по ночному времени столкнули в реку. Однако мы нашли Иосифа Виссарионовича лежащего рядом со стелой лицом в траве. Видимо, выплыл.

Пантеон в 1990-е годы сожгли, но останки соседних зданий и по сей день внушают трепет к мощи тех, кто их разрушал. Могучие стальные двутавры — несущие конструкции — ныне лежат на земле, перекрученные в узел, как будто на них сбросили многотонный груз с воздуха. А единственными жителями покинутых домов остаются зайцы, разбегающиеся в стороны из-под ног.